"Романтика экстремистской идеологии": как критическое мышление поможет противостоять терроризму

Мы обсудили с Юлией Денисенко, известным общественным деятелем, экспертом в борьбе с экстремизмом и терроризмом, а также судебным экспертом, почему важно развивать навыки критического мышления для обнаружения обмана и предотвращения манипуляций.

- Юлия, вы 18 лет работаете в сфере профилактики экстремизма и реабилитации, в том числе в условиях пенитенциарной системы. Почему люди склонны романтизировать криминал и деструктивные культы? Как это обычно проявляется?

- Я начну сразу с примера. В случайной беседе молодой парень признался, что понимает тех, кто едет в зоны террористической активности в Сирию или, например, в Афганистан или Африку, которые сегодня очень «активны» со знаком «минус». «Это же круто, там дают автомат, у тебя появляется сила…», - сказал он.

Только на самом деле сила не в автомате, а в правде. Она не так привлекательна, как рисуют вербовщики. Как заставить человека поверить, что убийство, обман, отказ от родных, работы, от полноценной жизни – это хорошо? Надо «легализовать» все это через новую систему ценностей, основанных на принципе «стимул-реакция». Например, один из осужденных доказывал мне, что «сидит за веру». На деле же срок он отбывал за кражу. Но во время нахождения в колонии поддался на «романтику» экстремистской идеологии, которая возводит обычного вора в робин гуды. Ведь крал он не у мусульман, а у неверных. В их интерпретации сюда входят все, кто не входит в группу, даже если эти люди будут соблюдать все постулаты религии. Значит, он - молодец, надо гордиться собой. Только в следующий раз вырученные от преступления деньги надо отдать на «правое дело», чтобы еще и рай заработать.

Этот случай полностью согласуется с выводами монографии Эрика Хоффера «Правоверный», в которой показано, что для большинства религиозных культов характерен образ общего врага, которого можно обвинить во всех внутренних проблемах религиозной организации. Таким врагом может быть Сатана, правительство, другие конфессии.

Члены террористических группировок слепо преданы организации, ее задачам и идеалам. Можно подумать, что эти цели и идеалы мотивируют людей к вступлению в организацию, но это оказывается совсем не обязательно. Настоящая причина — сильная потребность во включенности, принадлежности группе и усилении чувства самоидентичности.

- Чем опасна романтизация преступности и деструктивных сект?

- Сам термин несет в себе все ответы: разрушением личности, семьи, общества и государства.

Не хотелось бы никого обижать, но со временем многие адепты деструктивных культов становятся похожи на всадников без головы. При этом в прошлом они могли даже докторские защищать, имели высокий социальный статус. Почему так происходит? К полной остановке мыслительных процессов приводит особенный «режим» внутри радикальной группы. В ситуации, когда решения принимает один человек - лидер, аналитические функции мозга у последователей за их ненадобностью останавливаются. В большинстве случаев можно сделать вывод, что деструктивные изменения личности проявились после травмирующего манипулятивного воздействия в группе.

Мои полевые исследования показали интересную закономерность. В ходе анализа особенностей личности осужденных из тестовой группы была выявлена одна характерная для всех исследуемых черта: у подавляющего большинства (86,7 %) преобладает низкий уровень мыслительных способностей. А 30 % из них не достигли даже минимального порога по этой шкале. И только 13,3 % имеют средние показатели.

И так, используя систему запретов, проявляющихся в контроле поведения, эмоций, мышления и информации, в деструктивных группах создают условия для практически полной остановки мыслительных процессов за их ненадобностью. Таким образом, формируется зависимый тип личности, движимый только эмоциями. Важно, что речь сейчас идет о лицах, которые не занимали ключевых позиций в организации.

На уровне семьи разрушение происходит через замену суррогатом: человеку внушают, что его родные одержимы темными силами, находятся в стане врагов, а настоящие родственные связи – это те, что он обрел в группе. Адепты деструктивных религиозных групп с момента инициации теряют свои гражданские позиции в обществе, мало того, их используют для его разрушения.

Ну и, наконец, разрушение на уровне государства. Разного рода деструктивные группы пока не в силах физически уничтожить действующий политический строй. Поэтому сейчас они стремятся к концептуальной власти, то есть к власти той группы, которая способна формировать концепцию общественной жизни, внедрить ее в реальный процесс общественного управления, а также корректировать ее по мере необходимости в процессе. Но кто знает, что будет на повестке дня лет через 10-15?

- Как распознать признаки сект или сообществ деструктивного характера, будь то вербовка в криминальные группы, манипуляции мошенников или религиозные секты? Особенно важен этот вопрос в большом потоке информации, в котором мы сейчас живем.

- Большинству людей, попавших в сети вербовщиков, просто хотелось верить в чудо, хороший конец, который грядет после пережитых несчастий. Эту веру на «духовном рынке» активно используют мошенники всех мастей, обещая решение всех волнующих вопросов по принципу «fast food» («быстрого питания»). Побочный эффект - зависимость от иллюзии практически так же, как это происходит в случаях с наркоманией или алкоголизмом.

То есть в подавляющем большинстве случаев жертва, как у Пушкина, «сама обманываться рада», пока мошенники используют ее беспомощность в своих корыстных целях. Сами же лидеры не обязательно верят в то, что пропагандируют. Хотите узнать правду о настоящих целях террористических группировок – ищите деньги или власть, которые они получают в результате.

Если вам описывают жизнь, похожую на сказку, где никто не болеет, а если умирает, то попадает в рай, хорошие заработки, любовь, понимание, власть и деньги, и все это у ваших ног - то, не сомневайтесь, перед вами не спаситель, а сказочник. Помните, что зло никогда не выглядит злом. Поэтому всегда проверяйте информацию, не бойтесь задавать неудобные вопросы. Это, кстати, относится к навыкам по критическому мышлению.

- Президент Касым-Жомарт Токаев призывает усилить просветительскую работу среди молодежи, повышать правовую грамотность, работать с детьми со школьной скамьи. Как вы оцениваете эти меры по противодействию негативным социальным трендам?

- Скажу так. Многие говорят о проблемах, связанных с деятельностью деструктивных культов. Но президент Казахстана господин Токаев предложил самое действенное решение. Да, оно требует времени и вложений, материальных и интеллектуальных, но даст в результате здоровое общество, способное вычислить манипуляторов еще на подходе. Он говорит о развитии критического мышления и внедрении соответствующих программ.

До недавнего времени многим грезилось, что тем самым ключиком к исправлению могут послужить представители традиционного духовенства. Действительно, они могут быть очень полезны, но только после того, как будут вновь запущены мыслительные процессы. Ведь уровень аналитических способностей членов деструктивных групп не позволяет воспринимать суждения на высокие духовные темы.

Критическое мышление – сомнение в том, владеем ли мы истиной, сомнение в собственных интеллектуальных способностях. Ведь с точки зрения всех знаний и умений даже самый продвинутый ученый окажется в очень скромном положении. Если это сомнение у человека есть, он на правильном пути. Человек с критическим мышлением гораздо ближе к реальности, имеет более прочную опору в реальном мире, лучше ориентируется, а значит - более успешен.

Единственная проблема заключается в том, что в человеческой психике нет заложенного механизма критически мыслить.

В США уже к середине 90-х был разработан целый ряд продуктов по развитию критического мышления, в том числе модель Фонда критического мышления Экмана. Суть состоит в том, что если человек переломит неумение критически мыслить, то у него возникнет почти сказочная возможность бороться с обманом и манипуляцией. Первое, что было сделано фондом, - это ремоделирование учебной программы, то есть они перестраивают стандартный образовательный материал под критическое мышление.

Надо пояснить, что есть лишь три ложных или иррациональных представления, из которых произрастают все человеческие глупости: «Я должен делать всё хорошо», «Вы должны относиться ко мне всегда хорошо», «Мир должен быть лёгким для жизни». Но нам трудно отказаться от этих иррациональных верований, потому что у нас нет другой опоры в реальности. Отсюда и безграничная человеческая способность обманываться и заблуждаться. Например, есть масса людей, которые верят в «колобка». В того самого, которого сейчас вы представили в голове, героя русской народной сказки. Они называют себя «спасателями землян» и утверждают, что получают «послания» от высшего космического разума как о грядущем конце света, так и о способах лечения болезней.

При чем тут «колобок»? Именно этому герою вышеназванные «спасители» приписывают сверхъестественные способности. Например, прикладывая его к бутылке с водкой или наркотикам, можете не переживать – вреда для здоровья не будет!

Есть тысячи других примеров, когда люди продавали бизнес, забирали последний кусок хлеба у детей, чтобы «просветлиться». Но ирония в том, что основная масса населения верит в относительно здравые вещи не в силу своей мудрости и уровня образования, а по стечению обстоятельств. Объективно мы имеем ситуацию, когда практически никто не умеет выстраивать реальность критически, и это является почти непреодолимым препятствием в решении тех сложных проблем, которые перед нами стоят.

Суть в том, что для того, чтобы что-то делать, люди вынуждены опираться на заблуждения, из которых формируется как бы реальность. А критическое мышление помогает увидеть эти заблуждения.

- Вы автор пособий и обучающих программ, в основе которых лежит стратегия по наработке навыков критического мышления и противодействию манипуляциям. Можете ли привести наглядный пример обучения критическому мышлению?

- Очень вдохновил пример обучения для дошкольников из упомянутой модели Фонда критического мышления Экмана.

Это детская сказка про плюшевого мишку, в переводе известного психолога Евгения Волкова он зовется Вельветик. Начинается с того, что плюшевый мишка лежит в магазине на полке, но у него есть дефект – оторвана пуговица на жилетке. Приходит в магазин мама с дочкой, дочка просит купить Вельветика, но мама отказывает, потому что он бракованный, не хватает пуговицы. И они уходят. Расстроенный мишка ночью по всему магазину ищет оторванную пуговицу, пытается ее приделать на место, но у него ничего не получается, и сторож возвращает его обратно на полку. Спойлер: сказка со счастливым концом – на следующий день мама все-таки покупает дочке мишку, и девочка счастливая уходит из магазина.

В варианте стандартного образования дальше происходит следующее. Воспитатель задает детям вопросы: Кто такой Вельветик? Где он находится? Как он получил свое имя? Где мишка искал пуговицу, как закончилась история?

Достаточно банальные вопросы, которые не напрягают нежный детский мозг. И тут появляются «люди в черном» из Фонда критического мышления и проводят операцию по так называемому ремоделированию. Они перестраивают стандартный образовательный материал под критическое мышление. Та же самая история, но меняются методы работы с ней.

Во-первых, дети играют в магазин, где по ходу действия обсуждают достоинства и недостатки разных игрушек. После чего они садятся в круг, и воспитатель задает им уже принципиально иные вопросы. Например: «Почему Вельветик думал, что важно найти пуговицу? Как он еще мог решить эту проблему? Как вы думаете, взрослый купил бы мишку без пуговицы, если нет, то почему? Почему некоторые люди беспокоятся о таких вещах, как отсутствие пуговицы, а другие – нет? Что говорит нам разница между ценностями матери и дочери? Что они считают важным?»  

Я преподаю критическое мышление у взрослых - вопреки ожиданиям там тоже мало конструктивной критики. Если посмотреть на вопросы к сказке про Вельветика, кажется, что все сложнее, чем кажется. Это две картины мира, два разных образа, две разных модели реальности.

Несложно понять, какой из методов обучения позволит детям мыслить критически.

- Как объяснить эту разницу во взглядах? Почему мы видим вроде бы одинаковые реальности по-разному?

- У науки давно есть ответ: мы реальности не видим. Между нами есть куча барьеров. Физиологический: мы не видим ультракрасный, мы не слышим ультразвук. Мы не можем овладеть всеми профессиональными знаниями на свете. Эволюционно мы не приспособлены видеть реальность. Мы приспособлены видеть лишь свои фантазии о ней. И, соответственно, видеть только проекции своих представлений на экранах своих биологических чувств. Эту проекцию мы и принимаем за реальность.

Пример. 1000 долларов – это много или мало? На самом деле, мы не можем точно оценить ценность денег, так как не имеем понятия о контексте, как мы будем использовать деньги. Если это карманные расходы первоклассника? Если вам надо купить квартиру – это мало. 1000 долларов - факт реальности, но сам по себе он ничего не значит. Он значим только в контексте.

Напрашивается вывод: давайте продвигать правильные модели и отбрасывать неправильные! Для этого и необходимо критическое мышление.

- В Министерстве внутренних дел Казахстана заявляют о росте преступности среди подростков. В этом году подростковая преступность увеличилась на 11 процентов, к административной ответственности привлекли более 64 тысяч родителей. По словам полицейских, несовершеннолетние казахстанцы в основном совершают кражи, мелкие хищения, грабежи и хулиганства. Аскар, как вы считаете, есть ли среди факторов роста преступности такой негативный социальный тренд как романтизация криминала?

- Действительно, романтизация преступного образа жизни имеет место. Но я бы сказал, что по сравнению с 90-ми годами или началом 2000-х годов тренд более позитивный. Тогда вышел всем известный сериал «Бригада». Примерно в то время я работал в правоохранительных органах, и большинство молодежных банд, которых задерживали, промышляли грабежами либо кражами из автомобилей. Это пацаны, которым от 15 до 17 лет и которых еще даже нельзя привлечь к уголовной ответственности. Тогда многие были поклонниками Саши Белого, Пчелы и других персонажей. Сейчас я такого не замечаю. Молодежь, на мой взгляд, становится более сознательной, у них более правильные ориентиры в жизни. Но, к сожалению, не у всех.

Я думаю, что за это время и правоохранительные органы наладили свою работу с молодёжью. Раньше участковые инспекторы ставили на учет, запугивали, взаимодействовали драконовскими мерами. Сейчас же они стали брать на себя больше функций воспитателя, стараются помочь, появились психологи от полиции. Сейчас больше контролируют школы, реагируют на сигналы родителей, если вымогательство или факты буллинга выявлены. Над этой проблемой должны работать и школа, и родители. В первую очередь вопросы - к семье. Далеко не все родители сегодня имеют со своими детьми психологический контакт, могут откровенно поговорить о проблемах.

Молодежная преступность, безусловно, есть. Яркий пример, недавно широко освещавшийся в СМИ - это дело «Айки-сутенерши», когда 25-летняя девушка позиционировала себя успешной моделью и блогером со всеми атрибутами жизни в стиле «лакшери». На деле же она привлекала в свою закрытую группу девушек для оказания секс-услуг состоятельным мужчинам. Девушкам обещали красивую жизнь, поездки за рубеж, полезные знакомства с богатыми спонсорами. Я по этому делу представлял интересы ряда лиц. Понятное дело, что молодежь, особенно из малообеспеченных семей, в Алматы, в Астане видит, как люди живут - ездят на дорогих авто, дорого одеваются, ходят в дорогие заведения. Им тоже всего этого хочется. Молодые люди статусным вещам придают большое значение. Понятное дело, что нечестным способом им деньги нажить намного легче, чем построить карьеру. Криминальный бизнес – распространение наркотиков, сводничество, кражи, мошенничество - остается привлекательным.

Определённая составляющая – это романтизация таких «героев» через кино и массмедиа. Однако это было всегда и в любой стране есть. У молодежи есть влечение к протесту против общества. Таким образом они хотят подсознательно привлечь внимание родителей, доказать что-то окружающим, обществу, свою силу проявить. Так они вовлекаются в преступную среду.

- Почему люди не перестают романтизировать преступность и криминальные образы, на ваш взгляд?

- Откуда берется преступность и ее романтизация? Это происходит, когда общество сильно расслоено, когда есть сильное деление на бедных и богатых. Понятное дело, что человеку присуще такое качество, как зависть: если окружающие тебе постоянно глаза мозолят своим богатством, а тебе не всегда на еду хватает. Посмотрев какую-нибудь криминальную драму, ты можешь проникнуться. Но если у тебя есть социальный лифт – ты гарантированно окончишь школу за государственный счет, если тебе государство готово оплатить обучение в университете либо техническое образование; если гарантировано трудоустройство, ты можешь честным трудом заработать хорошие деньги. Ты видишь вокруг массу таких примеров, ты трижды подумаешь, прежде чем идти на преступление. Если будет социальный лифт, социальное равенство, если не будут люди видеть, что дети, любовницы чиновников, нигде не работая, разъезжают по заграницам, ездят на шикарных автомобилях, разбрасываются деньгами, я думаю, тогда будет меньше соблазнов заниматься криминалом и желания грабить награбленное, делая из себя «робингудов».