В ожидании расширения (снова): операции «Исламского государства» в Ираке и Сирии

За последние несколько лет внимание к «Исламскому государству» по праву распространилось за пределы его первоначальных территориальных владений в Ираке и Сирии. Многие из видов деятельности, которые были характерны для ядра организации, в той или иной степени были скопированы её глобальной провинциальной сетью.

Главное управление провинций ИГ поощряло территориальный контроль и управление, мобилизацию иностранных боевиков и планирование внешних операций.¹ Сегодня «Исламское государство» контролирует территории и управляет проектами на разных уровнях в четырёх африканских странах — Мали, Нигерии, Сомали и Мозамбике, а также небольшими группами иностранных боевиков в этих странах и в Демократической Республике Конго. ² С точки зрения безопасности Запада более насущной проблемой является рост числа внешних операций «Исламского государства» в провинции Хорасан (ИГХ). ³ Эти вопросы будут и дальше оставаться в центре дискуссий о безопасности, связанных с будущим «Исламского государства». Тем не менее, первоначальная база «Исламского государства» в Ираке и Сирии остаётся актуальной из-за своей исторической значимости и неопределённого статуса-кво в регионе с тех пор, как «Исламское государство» потеряло полный контроль над территорией Сирии в 2019 году, особенно если учитывать будущее военного присутствия США в регионе.

6 сентября 2024 года Соединённые Штаты и Ирак достигли соглашения о планах вывода сил возглавляемой США «Глобальной коалиции против ИГИЛ» из Ирака и Сирии.⁴ Согласно этому плану, к сентябрю 2025 года войска должны быть выведены из Ирака, а к концу 2026 года — из Иракского Курдистана. Это также будет означать, по сути, вывод войск из Сирии.⁵ Это будет иметь серьёзные последствия для борьбы с «Исламским государством» на его первоначальной территории.

Чтобы лучше оценить текущее и будущее положение «Исламского государства» в этих двух странах, в данной статье используются различные источники данных для создания целостной картины «Исламского государства» в Ираке и Сирии на сегодняшний день. Разумеется, в каждой стране наблюдается своя динамика. Тем не менее, изучив динамику нападений «Исламского государства» из различных источников (в том числе рассмотрев проблему занижения количества заявлений в Сирии) и опубликованные сведения об арестах (как местных, так и международных, связанных с внешними операциями), а также продолжающееся теневое управление на востоке Сирии, в этом докладе показано, как «Исламское государство» пыталось восстановиться за последние пять лет и стремится воспользоваться будущими изменениями в региональной динамике.

Сегодня «Исламское государство» в Ираке находится в самом слабом положении за всю свою историю, но «Исламское государство» в Сирии демонстрирует признаки восстановления. Таким образом, понимая текущее состояние «Исламского государства» в Ираке и Сирии, мы можем лучше понять историческую базу власти этой организации, её глобальную экспансию и то, почему она не является пережитком прошлого.

Исламское государство в Ираке

В целом, нынешнее положение «Исламского государства» в Ираке — одна из немногих положительных новостей, связанных с джихадистским движением в целом и «Исламским государством» в частности. Усилия по борьбе с терроризмом привели к заметному снижению возможностей и влияния группировки в Ираке. По большей части «Исламское государство» больше не влияет на повседневную жизнь в Ираке. Большинство его нападений теперь происходят в сельских или малонаселённых районах, а когда оно всё же нападает, то в первую очередь нацеливается на различные подразделения служб безопасности Ирака, а не на гражданское население. Хотя может показаться, что «Исламское государство» в Ираке — это преимущественно проблема правоохранительных органов, аресты, связанные с «Исламским государством», проведённые иракским государством и региональным правительством Курдистана, свидетельствуют о том, что многие остатки группировки, существовавшей в те времена, когда она контролировала территорию, остаются на свободе, а нынешние члены группировки продолжают планировать и действовать — независимо от боевых возможностей организации на уровне кампании. Таким образом, хотя важно не преувеличивать угрозу, исходящую от этой группировки, следует проявлять осторожность, чтобы не преувеличивать её поражение в свете того, что «Исламское государство» уже не раз возрождалось, что представляет особую опасность сейчас, когда Соединённые Штаты, похоже, собираются уйти из Ирака. «Исламское государство» — это сложная угроза, которую необходимо постоянно сдерживать, поскольку у его боевиков по-прежнему есть желание сражаться, пусть и в меньших масштабах, чем раньше.

Анализ атак

«Исламское государство» и его предшественники были одной из самых смертоносных повстанческих группировок в мире с момента начала боевых действий в Ираке в 2002 году. Когда организация распространилась сначала на Сирию, а затем и на другие части света, Ирак, тем не менее, оставался самой активной и жестокой провинцией «Исламского государства» на протяжении многих лет вплоть до 2022 года, когда операции «Исламского государства» в Нигерии превзошли операции в Ираке.⁶ С тех пор «Исламское государство» в Ираке продолжало снижать уровень насилия по сравнению с другими провинциями «Исламского государства». Например, «Исламское государство Ирака» стало пятой по частоте провинцией, которая брала на себя ответственность за насилие в первой половине 2024 года, уступив Нигерии, Сирии, Демократической Республике Конго и Мозамбику.⁷ Чтобы лучше понять это резкое снижение, рассмотрим данные о нападениях за последние пять лет:

• 2019 год: 1252 заявленных теракта в Ираке
• 2020: 1459 заявленных нападений
• 2021: 1127 заявленных нападений
• 2022: 484 заявленных нападения
• 2023: заявлено о 151 нападении
• 2024 год: 66 заявленных терактов (по состоянию на 14 ноября); к концу года их число может вырасти до 75

Текущее количество заявленных терактов на 49% меньше, чем в прошлом году, и на 94% меньше, чем в 2019 году. Однако можно усомниться в правдивости заявлений «Исламского государства» о терактах. Есть множество свидетельств из соседней Сирии о том, что группировка занижает количество своих заявлений о терактах — этот вопрос будет более подробно рассмотрен в следующем разделе. При сопоставлении с данными Джоэла Уинга, который с 2008 года внимательно следит за «Исламским государством» в Ираке и опирается на местные сообщения о нападениях «Исламского государства» (в отличие от сообщений самих боевиков), снижение числа заявлений в контексте Ирака по-прежнему кажется очевидным. Данные Уинга за последние пять лет показывают:⁸

• 2019 год: зарегистрировано 1147 нападений
• 2020 год: зарегистрировано 1026 нападений
• 2021 год: зарегистрировано 839 нападений
• 2022 год: зарегистрировано 483 нападения
• 2023 год: зарегистрировано 134 нападения
• 2024 год: зарегистрировано 58 нападений (по состоянию на 14 ноября); к концу года ожидается 67

Конечно, в этих двух наборах данных есть расхождения, которые могут указывать на то, что местные источники занижают количество нападений «Исламского государства» в Ираке или что «Исламское государство» заявляло о большем количестве нападений, чем оно на самом деле совершило в Ираке за последние пять с половиной лет. Тем не менее, нельзя отрицать, что общая тенденция в этих двух наборах данных довольно схожа. Таким образом, если объединить эти два набора данных, то маловероятно, что «Исламское государство» занижает количество нападений в Ираке в той же степени, что и в Сирии. Таким образом, в целом иракскому правительству, Иракскому Курдистану, Соединённым Штатам и Глобальной коалиции явно удалось превратить «Исламское государство» в Ираке из относительно сильного повстанческого движения в конце 2010-х годов в управляемую террористическую угрозу. Другими словами, на пике своего могущества в 2014 году «Исламское государство» совершало в среднем 28 терактов в день в Ираке, а к 2023 году — всего 0,3 теракта в день.⁹

Кампания по аресту

Вследствие снижения количества терактов в последние годы большое внимание уделяется борьбе с «Исламским государством» с помощью правоохранительных органов, которые арестовывают боевиков, финансистов и других лиц. По состоянию на 18 ноября 2024 года правительство Ирака и региональное правительство Курдистана провели 125 арестов членов ячеек «Исламского государства». ¹⁰ Хотя на приведённой ниже карте видно, что аресты проводились в разных частях Ирака, большинство из них произошло в провинциях Багдад (31), Найнава (14), Сулеймания (13) и Киркук (10). Ряд арестов (пять) связан с нападениями в прошлом, такими как печально известная резня в лагере Шпейхер в июне 2014 года, когда «Исламское государство» казнило без суда и следствия по меньшей мере 1500 курсантов-шиитов из иракской армии недалеко от Тикрита.¹¹ Кроме того, власти арестовали членов «Исламского государства» в связи с их ролью в порабощении и геноциде езидского населения в Синджаре.¹² Среди них была Асма Мухаммед, одна из жён Абу Бакра аль-Багдади, которая была приговорена к смертной казни в июле 2024 года за преступления, в том числе «задержание езидских женщин в своём доме».¹³ Эти аресты свидетельствуют о том, что, хотя многие члены и боевики «Исламского государства» были убиты и арестованы в ходе военных кампаний, в результате которых они были изгнаны со своих территорий в Ираке в период с 2014 по 2017 год, вероятно, ещё остаётся неизвестное количество членов «Исламского государства», которые до сих пор находятся на свободе.

Рисунок 1: Места арестов боевиков «Исламского государства» в Ираке в период с 1 января 2023 года по 18 ноября 2024 года (источник: Аарон Й. Зелин)

Эта гипотеза подтверждается более глубоким анализом некоторых случаев ареста, в том числе многих членов, которые были частью бюрократического аппарата «Исламского государства» в период его расцвета. Например, в конце апреля 2023 года были арестованы восемь человек, которые входили в состав «Диван аль-Джунд» («Военное управление») «Исламского государства» и поставляли продовольствие различным ячейкам в регионе Киркук.¹⁴ Также известен случай Аккаба Хамада Ниджриса Дали (также известного как Абу Джамаль), который был арестован в Сулеймании в связи с его предыдущей деятельностью в качестве судьи по шариату в Вилайате аль-Диджла (провинция Тигр) «Исламского государства». ¹⁵ Дали бежал из Ирака в Сирию в 2017 году после того, как «Исламское государство» потеряло территорию в Ираке, но вернулся в Ирак в 2023 году, что свидетельствует о том, что остатки группировки до сих пор перемещаются между двумя странами. Точно так же финансовый администратор «Исламского государства», находившийся за пределами Ирака, пытался возобновить свою деятельность внутри страны, когда в феврале 2024 года был арестован при пересечении границы по поддельным документам.¹⁶ Кроме того, недавно были арестованы бывшие женщины-участницы «Исламского государства», в том числе женщина, которая ранее входила в печально известную женскую бригаду «Аль-Ханса» в иракской провинции Найнава. Она отвечала за управление тюрьмами для женщин в период территориального контроля «Исламского государства» и совсем недавно распределяла средства между женщинами, связанными с «Исламским государством», в регионе.¹⁷

Ещё больше беспокойства вызывают члены «Исламского государства», которые до сих пор не были задержаны. Угроза со стороны тех, кто всё ещё на свободе, подтверждается недавними случаями, такими как арест бывшего эмира «Исламского государства» (регионального лидера) Сократа Халила Исмаила в Эрбиле в мае 2024 года после въезда в страну из Турции по поддельному паспорту.¹⁸ Исмаил изначально присоединился к «Исламскому государству» в 2013 году и сначала отвечал за изготовление взрывчатки, а затем участвовал в захвате Мосула в 2014 году и позже занял несколько руководящих должностей, в том числе был доверенным лицом Абу Бакра аль-Багдади и эмиром. Он оставался в Мосуле до тех пор, пока город не был отвоёван иракскими войсками в 2017 году, а затем перебрался в Сирию. Однако в 2018 году он вернулся в Мосул по поддельному паспорту, чтобы забрать пять миллионов долларов США, которые «Исламское государство» спрятало в городе, перевёл деньги лидерам «Исламского государства» в Багдаде, а затем на пять лет сбежал в Турцию, прежде чем снова вернуться в Иракский Курдистан. Не будет ничего удивительного, если выяснится, что есть и другие важные фигуры «Исламского государства», которые, как и Исмаил, действуют незамеченными в Сирии или Турции, но могут пользоваться трансграничными сетями «Исламского государства» и перемещаться по региону.

Помимо тех, кто ранее был членом «Исламского государства» в период его территориального контроля, были арестованы и другие лица за более позднюю деятельность. В августе 2023 года в отеле в Багдаде был арестован мужчина за «сбор разведданных» для «Исламского государства» и предоставление организации информации о сотрудниках сил безопасности в провинции Найнава.¹⁹ Другой человек в Ираке был арестован за распространение фетв «Исламского государства», которые призывали вступать в группировку и мигрировать в подконтрольные «Исламскому государству» районы в Африке.²⁰ Вполне вероятно, что этот человек мог сыграть роль в публикации в июне 2022 года в аль-Наба «Африканская земля — земля хиджры и джихада». ²¹

Что касается финансирования терроризма, то в мае 2024 года иракская полиция захватила в Киркуке пункт обмена валюты и арестовала двух его сотрудников за перевод денег в «Исламское государство» из соседних стран.²² Отдельные лица также продолжают вымогать деньги у иракских граждан, чтобы собрать средства для «Исламского государства», как в случае с членом «Исламского государства» «Абу Хаджаром», который был арестован в Тармии в августе 2024 года за угрозы жителям района, используя название «Вилаят Шамаль Багдад». ²³ В то время как некоторые подозреваемые в связях с «Исламским государством» были арестованы за насильственное вымогательство, другие были арестованы в августе 2024 года за раздачу денег семьям «Исламского государства» в Дияле.²⁴ Это говорит о том, что, хотя «Исламское государство» действительно не обладает прежними военными возможностями, группировка продолжает действовать на разных фронтах.

Помимо усилий Ирака по борьбе с «Исламским государством» в стране, правительству пришлось сосредоточиться на борьбе с «Исламским государством» в тюремной системе, поскольку заключённые пытаются реорганизовать «Исламское государство» и спланировать его будущее. Это не должно вызывать удивления, учитывая, что «Исламское государство» зародилось в иракской тюремной системе. В печально известном лагере Бука Абу Бакр аль-Багдади содержался во время американской оккупации и стал известен как университет для налаживания связей между джихадистами, обмена информацией и планирования.²⁵ Совсем недавно кампания по побегу из тюрем “Ломая стены” в 2013-2014 годах помогла пополнить запасы боевых сил “Исламского государства”, поскольку оно захватило больше территории в Ираке в первой половине 2014 года.²⁶ Важность контроля над членами "Исламского государства" и сочувствующими им в тюремной системе помогает объяснить точку зрения Ирака, когда в середине апреля 2023 года восемь иракцев были приговорены к смертной казни за "реструктуризацию" "Исламского государства" в тюрьме Русафа и планирование побега из тюрьмы для воссоединения с организацией.²⁷ Кроме того, уголовный суд Русафы приговорил четырёх бывших тюремных надзирателей к десяти годам тюремного заключения за то, что они предоставляли заключённым «Исламского государства» мобильные телефоны в обмен на взятки.²⁸ Эти приговоры подчёркивают, что даже после многочисленных итераций «Исламского государства» в Ираке с 2003 года коррупция в тюремной системе продолжает позволять «Исламскому государству» укреплять и сохранять своё влияние.

Таким образом, если не ограничиваться данными о заявленной и зафиксированной на местах террористической деятельности или информацией об арестах, связанных с деятельностью «Исламского государства» в Ираке, то можно заметить тревожные признаки того, что эта организация по-прежнему представляет значительную угрозу. Это особенно актуально, если учитывать тех, кто в период территориального контроля группировки мог действовать незамеченным и ждать возможности воспользоваться меняющейся политической обстановкой в Ираке, особенно если и когда Соединённые Штаты уйдут.

Внешние операции

Помимо этого локального аспекта, появились также признаки того, что «Исламское государство» в Ираке в последнее время стало участвовать в планировании внешних операций, чего не наблюдалось с момента максимального территориального контроля над Ираком и Сирией. В частности, на данный момент было раскрыто три заговора.

Первый из этих заговоров был раскрыт властями Кувейта в январе 2024 года, когда двое граждан вернулись с обучения в Ираке и получили задание от кувейтского боевика ИГ по прозвищу «аль-Шатри» совершить теракт у себя на родине. Вернувшись в Кувейт, они завербовали двух своих друзей и поддерживали связь с аль-Шатри. Иракские власти узнали об этой связи после допроса захваченного боевика ИГ и сообщили об этом кувейтским службам безопасности, которые раскрыли заговор.²⁹

Два других заговора были раскрыты в Германии в мае и июне соответственно. В первом случае гражданин Ирака по имени «Наджем А. М.» был арестован в баварском городе Кауфбойрен за принадлежность к «Исламскому государству». Он вступил в организацию в Ираке не позднее декабря 2016 года и работал в её «полицейских силах», когда она контролировала территорию. После въезда в Германию в начале 2023 года он поддерживал связь с «Исламским государством» в Ираке и готовился проводить операции от его имени. Осенью 2023 года он получил от группировки 2500 долларов, что, вероятно, было связано с его планом нападения, который в итоге был сорван немецкими спецслужбами.³⁰ Во втором случае в Германии иракец по имени Махмуд А. был арестован в городе Эсслинген к юго-востоку от Штутгарта за подготовку нападений в Германии. Он присоединился к «Исламскому государству» в мае 2016 года в Ираке и воевал там на его стороне. Он прибыл в Германию в октябре 2022 года и ожидал приказа о проведении терактов, когда его арестовали.³¹

Эти три теракта, один в Кувейте и два в Германии, показывают, что, несмотря на то, что специалисты по борьбе с терроризмом и аналитики уделяли понятное внимание внешним операциям, связанным с провинцией Хорасан «Исламского государства» в Афганистане, у «Исламского государства» есть более масштабные планы внешних операций, которые разрабатываются в рамках его провинциальной сети через Главное управление провинций. Это справедливо и для организации «Исламского государства» в Сирии.

Исламское государство в Сирии

До 2024 года характер нападений и арестов в Сирии был очень похож на то, что происходило в Ираке. Однако ситуация в Сирии отличается от ситуации в Ираке, поскольку «Исламское государство», по-видимому, занижает количество нападений в Сирии. Поэтому, если сравнивать текущий статус «Исламского государства» и его вероятное будущее в двух странах, которые входили в состав самопровозглашённого «Исламским государством» халифата, то ситуация в Сирии вызывает наибольшую обеспокоенность. Отчасти это связано с тем, что в Сирии до сих пор сохраняются элементы гражданской войны, пусть и в несколько замороженном виде. В результате нет единой государственной власти, контролирующей всю страну. Скорее, продолжается противостояние между Сирийской Арабской Республикой Башара Асада, которую поддерживают Россия, Иран и множество иностранных боевиков-шиитов; Автономной администрацией Северной и Восточной Сирии (AANES), возглавляемой курдами, которую в основном поддерживают Соединённые Штаты; Временным правительством Сирии, которое поддерживают Турция и Сирийское правительство национального спасения, которым управляет джихадистская группировка «Хайят Тахрир аш-Шам» (ХТШ).

Такое лоскутное управление позволяет «Исламскому государству» использовать уязвимые места в системе безопасности этих государств, особенно когда действующие лица в разных регионах пытаются подорвать безопасность своих противников. Например, режим Асада и Иран поддерживают арабские племенные формирования в провинции Дейр-эз-Зор, чтобы спровоцировать восстания против вооружённых сил AANES, Сирийских демократических сил (SDF), и подорвать позиции SDF и США на востоке Сирии.³² Это подорвало усилия разведки Соединённых Штатов, Глобальной коалиции и СДС в борьбе с местными ячейками «Исламского государства» на востоке Сирии. Кроме того, элементы SDF ведут свое происхождение от Партии Курдского демократического союза (PYD), сирийского отделения Курдской рабочей партии (РПК), которая признана США террористической группировкой и имеет десятилетнюю историю проведения террористических атак в Турции. В результате турецкое правительство нанесло авиаудары по SDF на северо-востоке Сирии и поддержало своих сирийских доверенных лиц в борьбе с SDF на земле — в основном через Сирийскую национальную армию, которая является военным формированием Временного правительства Сирии и базируется в северо-центральной Сирии. В результате SDF не смогли использовать все свои ресурсы безопасности для борьбы с "Исламским государством".

Два события, произошедшие в октябре 2023 года, также пошли на пользу «Исламскому государству». Первым из них стала атака беспилотников HTS на церемонию вручения дипломов в одном из военных колледжей режима Асада в Хомсе.³³ Это вынудило режим Асада и его российских союзников отвести силы с западной части провинции Дейр-эз-Зор, чтобы сосредоточиться на атаке базы HTS в Идлибе на северо-западе Сирии.³⁴ Это дало «Исламскому государству» больше возможностей для действий на линии фронта между режимом Асада и территориями, контролируемыми СДС. Более того, после нападения ХАМАС 7 октября и последовавшей за ним реакции шиитских ополченцев в Ираке и Сирии, поддерживаемых Ираном, на войну Израиля в Газе, поддерживаемые Ираном силы начали наносить удары по объектам и базам США в разных частях восточной Сирии.³⁵ В качестве ответной меры по защите войск эти атаки привели к тому, что вооружённые силы США и Коалиция ограничили свои действия против «Исламского государства» — либо самостоятельно, либо совместно с СДС, — что дало «Исламскому государству» ещё одну возможность для действий.

В результате Сирия в настоящее время является гораздо более сложным регионом, чем Ирак, и предоставляет «Исламскому государству» возможности воспользоваться нестабильностью и соперничеством между различными участниками сирийского конфликта.

Анализ атак

С тех пор как в марте 2019 года «Исламское государство» утратило последнее подобие территориального контроля над Сирией, количество заявленных «Исламским государством» нападений в Сирии значительно сокращалось с каждым годом. Ситуация изменилась в 2024 году, когда, в отличие от ситуации в Ираке, количество заявленных «Исламским государством» нападений увеличилось из-за факторов, описанных выше:

• 2019: 1055 заявленных атак
• 2020: заявлено о 608 атаках
• 2021: 368 заявленных атак
• 2022: 297 заявленных атак
• 2023: 121 заявленное нападение
• 2024 год: 259 заявленных атак (по состоянию на 14 ноября); в планах — 296

Если эти цифры сохранятся до конца 2024 года, то это будет означать рост почти на 250% по сравнению с 2023 годом, что сопоставимо с показателями 2022 года. Однако эти заявленные теракты не отражают полной картины. В отличие от Ирака, где нет доказательств того, что «Исламское государство» манипулирует заявлениями о терактах, в Сирии есть веские основания полагать, что «Исламское государство» намеренно занижает количество своих заявлений, чтобы казаться слабее, чем оно есть на самом деле. Различные исследователи, такие как Айменн аль-Тамими, Хайд Хайд, Грегори Уотерс, Чарли Уинтер, Девора Марголин и автор этой статьи, признали, что «Исламское государство» занижало количество своих атак в разных частях Сирии, в том числе в пустынном регионе «Бадия» в Хомсе, в Хауране на юге Сирии и в подконтрольных СДС районах на востоке Сирии.³⁶

Это также подтверждается серией просочившихся внутренних документов "Исламского государства", датированных осенью 2020 года.³⁷ Согласно этим внутренним документам, причина занижения количества нападений, по-видимому, троякая: во-первых, опасения, что усиление действий противника (имеется в виду как режим Асада, так и повстанцы, выступающие против режима) может обернуться против "Исламского государства", если оно предаст огласке все проведенные им атаки; во-вторых, отсутствие средств связи и медиа-оборудования для записи аудиовизуальных репортажей о нападениях и передачи их центральному МЕДИА-дивану; и в-третьих, раскол между СМИ и военными официальные лица внутри "Исламского государства", причем последние озабочены оперативной безопасностью и считают, что нет необходимости или целесообразности заявлять о каждом нападении. Хотя этим документам уже четыре года, другие источники данных показывают, что эта тенденция началась в 2020 году и сохраняется по сей день.

Связанный с SDF Информационный центр Рожавы (RIC) публикует данные об атаках спящих ячеек "Исламского государства" в районах, контролируемых SDF, после падения территориального контроля "Исламского государства". Подобно собственным заявлениям "Исламского государства" о нападении, эти данные RIC следует опровергнуть. Рассматривая данные параллельно, важно признать, что заявленная численность "Исламского государства" охватывает всю Сирию, в то время как данные RIC относятся только к AANES на северо-востоке страны. Один из способов углубить наше более широкое понимание этого вопроса — дополнительно использовать набор данных Грегори Уотера (GWD) об активности «Исламского государства» в районах, контролируемых режимом Асада, где «Исламское государство» действует в так называемой «Центральной Сирии». Этот регион включает в себя данные о нападениях «Исламского государства» на «сирийский режим и союзников» в провинциях Дейр-эз-Зор, Ракка, Хомс, Хама и Алеппо — на территории, контролируемой режимом, которая не пересекается с районами, контролируемыми СДС или ССА. И RIC, и GWD располагают данными о нападениях до 31 октября 2024 года.

Судя по приведённой ниже таблице, данные RIC свидетельствуют о том, что с 2021 года количество нападений «Исламского государства» на северо-востоке Сирии оставалось относительно стабильным и не снизилось значительно за последние три года, как утверждают представители «Исламского государства». Что касается нападений, о которых сообщает GWD, то информация о них противоречива, но указывает на то, что после подавления группировки в какой-то степени в 2022 году переход режима Асада и России к борьбе с HTS на северо-западе Сирии в прошлом году предоставил «Исламскому государству» больше возможностей для увеличения числа нападений в районах, подконтрольных режиму Асада. Такие нападения участились впервые с 2019 года.

Это примечательно, если учесть, что «Исламское государство» может воспользоваться изменившейся ситуацией в сфере безопасности после ухода Соединённых Штатов из Сирии в конце 2026 года. Есть веские основания полагать, что режим Асада и его союзники не смогут бороться с «Исламским государством» в той же степени, что Соединённые Штаты, Глобальная коалиция и СДС, особенно с учётом того, что режим продолжает рассматривать других участников, таких как ССА, ХТШ и оставшиеся повстанческие группировки на юге Сирии, как более серьёзные угрозы своему правлению, чем «Исламское государство». Приведённые ниже данные являются серьёзным предупреждением о возможности повторного появления «Исламского государства» в Сирии.

Таблица 1. Полные данные о нападениях «Исламского государства» в Сирии с 2019 года по состоянию на 18 ноября 2024 года

Политика «Исламского государства» по сокрытию информации о терактах действительно оказалась успешной, поскольку во многом усыпила бдительность Соединённых Штатов и Глобальной коалиции, внушив им ложное чувство выполненного долга. Реальность такова, что, хотя «Исламское государство», возможно, уже не так сильно, как в 2019 году, когда оно потеряло свою последнюю территорию, организация всё равно в два-три раза сильнее, чем можно было бы предположить по её заявлениям.

Теневое управление

Помимо анализа данных об атаках «Исламского государства», картина деятельности группировки становится ещё более сложной, если взглянуть на её теневое управление. Даже если оно носит эпизодический характер и менее изощрённое, чем в период с 2013 по 2019 год, оно продолжается на востоке Сирии с марта 2019 года. Этот тип теневого управления характеризуется тремя признаками: налогообложение, контроль за соблюдением нравственных норм и возвращение территорий (пусть и кратковременное). Первые два признака свидетельствуют о том, что «Исламское государство» по-прежнему использует старые административные документы для реализации стратегии теневого управления.⁴⁰

После потери своей территории в 2019 году «Исламское государство» продолжало пытаться взимать с физических лиц налог в размере 2,5% от стоимости их доходов, сбережений и товаров в разных частях восточной Сирии.⁴¹ Согласно местным источникам, «Исламское государство» может делать это с помощью сети информаторов, которые «отслеживают места продаж, документируют количество проданного и идентифицируют получателей».⁴² Кроме того, «Исламское государство» угрожает и вымогает деньги у физических лиц через WhatsApp, чтобы получить такие платежи.⁴³ Сообщается, что эти сообщения приходят с неизвестных номеров и SIM-карт, использовавшихся в течение дня, с предполагаемыми квитанциями, на которых стоит официальная печать «Исламского государства», ⁴⁴ что указывает на то, что группировка по-прежнему пытается действовать как государство со своими старыми бюрократическими и административными атрибутами. Если кто-то не заплатит, «Исламское государство» будет угрожать ему сообщениями в WhatsApp, в которых говорится, что «либо вы заплатите, либо вас будут преследовать ячейки организации».⁴⁵ Если платежи по-прежнему не поступают, «Исламское государство» лично нападёт на человека или взорвёт его магазин, дом или машину.⁴⁶ До сих пор о подобных случаях вымогательства и запугивания сообщалось по всей восточной Сирии,⁴⁷ Хотя, вероятно, подобные действия происходили и в других местах. Есть и другие свидетельства, которые говорят о том, что SDF не оказали достаточной помощи местным жителям, чтобы избежать этих выплат или выследить вымогателей. Например, один житель города Дахла в Дейр-эз-Зоре заявил, что SDF «посоветовали ему не платить и заверили, что эти угрозы были не более чем «пустыми угрозами».⁴⁸

Ещё одним ключевым компонентом управленческой инфраструктуры «Исламского государства» была хисба (полиция нравов), которая регулировала повседневную жизнь как мужчин, так и женщин.⁴⁹ Например, в конце мая 2023 года члены "Исламского государства" вывесили официальные административные документы на стенах мечетей и общественных мест в городе аш-Шухайль в Дейр-эз-Зуре, в которых женщинам предписывалось соблюдать версию скромности группы, в том числе носить никаб под угрозой наказания.⁵⁰ Аналогичные документы были найдены в городе аль-Таяна в августе 2023 года.⁵¹ Хотя в 2024 году было меньше свидетельств из открытых источников о подобных видах деятельности, такая деятельность, без сомнения, все еще имеет место, особенно в свете продолжающейся налоговой кампании.

«Исламское государство» также иногда кратковременно или периодически контролирует территорию на северо-востоке Сирии. Как правило, это происходит из-за ограничений, налагаемых Сирийскими демократическими силами, и проблем с безопасностью, из-за которых силы СДС ежедневно покидают некоторые сельские деревни с наступлением темноты.⁵² Этот пробел позволил «Исламскому государству» на ночь занимать часть деревень. Таким образом, оно не только подрывает операции СДС в этом районе, но и показывает местному населению, что организация остаётся непобеждённой и способной оказывать влияние, хотя и не контролирует территорию постоянно.

В марте 2023 года местные жители начали называть города аш-Шухайль, аль-Бусайра и Дибан в Дейр-эз-Зуре “Бермудским треугольником” из-за влияния "Исламского государства" над этими районами.⁵³ Более того, в другом просочившемся документе "Исламского государства" группировка утверждала, что 70% ее боевиков базируются в этих районах.⁵⁴ Жители в последнее время стали слишком напуганы, чтобы сообщать SDF о позициях "Исламского государства" в регионе из-за боязни возмездия (чему способствует близкое знакомство "Исламского государства" с местным населением из своих источников). прошлое управление территорией). Например, одного человека, которого «Исламское государство» остановило на контрольно-пропускном пункте в Дибане, позже нашли обезглавленным в соседнем городе.⁵⁵ Более того, в июле 2023 года члены «Исламского государства» открыто участвовали в большой демонстрации в городе Аль-Избах против недавнего сожжения Корана иракским христианином в Швеции.⁵⁶

Эти данные свидетельствуют о том, что «Исламское государство» по-прежнему имеет влияние во многих районах на востоке Сирии. Учитывая возросшую интенсивность атак и недооценку его сил, «Исламское государство» извлекает выгоду из сложившейся ситуации и, вероятно, сможет быстро воспользоваться любым выводом войск США из Сирии.

Кампания по аресту

Несмотря на то, что повстанческое движение «Исламское государство» набирает силу и продолжает осуществлять теневое управление, противники, в том числе Сирийские демократические силы, Сирийская национальная армия и Сирийские вооружённые силы, продолжают самостоятельно арестовывать боевиков, финансистов и сообщников «Исламского государства» в Сирии. С начала 2023 года по состоянию на 18 ноября 2024 года эти силы провели 124 ареста членов ячеек «Исламского государства». ⁵⁷ Хотя на приведённой ниже карте видно, что аресты проводились в разных частях Сирии, большинство из них произошло в Эр-Ракке (29), вокруг лагеря Аль-Холь (19) и Дейр-эз-Зоре (16). Это неудивительно, учитывая, что Эр-Ракка была столицей сирийских территорий «Исламского государства» в период, когда группировка контролировала территорию, Дейр-эз-Зор с 2019 года является ключевым местом для продолжающихся повстанческих действий «Исламского государства», а лагерь Аль-Холь для внутренне перемещённых лиц (ВПЛ) и беженцев вызывает беспокойство у многих в Сирийских демократических силах и Глобальной коалиции из-за содержащихся там женщин «Исламского государства», которые придерживаются строгих идеологических взглядов и продолжают пропагандировать идеологию группировки среди своих детей.

Карта 2. Места арестов боевиков «Исламского государства» в Сирии в период с 1 января 2023 года по 18 ноября 2024 года (источник: Аарон Й. Зелин)

Как и в случае с арестами в Ираке, многие из тех, кто был недавно арестован, ранее занимали должности в «Исламском государстве» в период территориального контроля. Например, в январе 2023 года в Ракке был арестован бывший директор «Бейт аль-Мал» (казначейства) группировки в Дейр-эз-Зоре.⁵⁸ В том же месяце СДС также арестовали бывшего вали (губернатора) вилаята Ракка Исламского государства, который также возглавлял батальон «Халид бин аль-Валид».⁵⁹

Самым заметным оперативником, арестованным СДС, был Яхья Ахмад аль-Хаджи (Абу Бара аль-Хаса), который был задержан в городе Аль-Бусайра в Дейр-эз-Зоре.⁶⁰ Случай аль-Хаджи является типичным для тех, кто состоял в организации в период территориального контроля и продолжал действовать в течение многих лет после распада территориального самопровозглашённого халифата. Изначально аль-Хаджи был помощником финансового чиновника «Исламского государства» Мамуна аль-Шами, а затем стал финансовым директором провинции «Исламского государства» в Сирии. Он также работал в Военном совете группировки и до своего ареста занимался финансированием и организацией террористических ячеек, а также вербовкой других финансистов. Вполне вероятно, что аль-Хаджи был причастен к рэкету «налогообложения», который «Исламское государство» продолжало осуществлять в провинции Дейр-эз-Зор, как было описано ранее.

Ещё одно сходство с деятельностью «Исламского государства» в Ираке заключается в том, что эти люди покинули театр военных действий, в данном случае Сирию, а затем вернулись, чтобы участвовать в дальнейших операциях. Например, Ахмад Фуваз аль-Рахман (Абу Усман аль-Барака) переехал в Ливан в 2019 году из сирийской провинции Эль-Хасака и вернулся в Сирию в 2021 году. Оттуда он встретился с ячейкой в Дераа на юге Сирии и оставался там до середины 2022 года, когда ему было поручено присоединиться к «Катибат аль-Зубайр бин аль-Авам» — подразделению под прикрытием, базирующемуся в его родном городе Хасаке, где он занимался вымогательством. (Аль-Рахман был наконец пойман СДС в конце апреля 2024 года.)⁶¹

Тюремная деятельность

В январе 2022 года боевики «Исламского государства» напали на тюрьму Сина в Хасаке, где содержались тысячи мужчин-заключённых «Исламского государства», в неудачной попытке освободить их. Одним из нападавших при нападении на Сину был заместитель военного командующего «Вилайят аль-Шам» «Исламского государства», который был арестован за помощь в планировании побега из тюрьмы Гуэран в ноябре 2023 года.⁶² Совсем недавно, в середине августа 2024 года, СДС арестовали группу из четырёх боевиков «Исламского государства», которые следили за тюрьмой Аль-Сина в ожидании возможного побега.⁶³

Уникальным аспектом деятельности «Исламского государства» в Сирии является его участие в контрабанде в лагерь Аль-Хол и из него, где содержатся семьи бывших боевиков «Исламского государства», задержанных в Сирии. Например, в начале мая 2023 года СДС и Глобальная коалиция арестовали двух человек за поставку оружия ячейкам в аль-Холе и незаконный вывоз жителей из лагеря.⁶⁴ Всего две недели спустя СДС и Глобальная коалиция арестовали еще одну ячейку в аль-Караме в Дейр-эз-Зуре за незаконный вывоз заключенных "Исламского государства" и их семей из аль-Хола в города Рас-эль-Айн и Таль-Абьяд в северо-центральной Сирии.⁶⁵ Аналогичным образом, в августе 2023 года неустановленный лидер ячейки "Исламского государства", базирующейся в деревне аль-Холь, был задержан. аль-Изба был арестован SDF за предоставление поддельных удостоверений личности, проездных документов и оружия семьям, пытавшимся бежать из лагеря аль-Холь. Этот человек также содействовал доставке взрывчатых веществ, оружия и боеприпасов ячейкам «Исламского государства», которые нападали на силы СДС⁶⁶. Это свидетельствует о том, что те, кто занимается содействием и логистикой «Исламского государства», выполняют двойную функцию: помогают повстанцам и поддерживают жителей лагерей. Эта контрабандная деятельность продолжалась и в 2024 году.⁶⁷

Помимо лагеря Аль-Хол, в районах на севере центральной части Сирии, удерживаемых поддерживаемой Турцией Сирийской национальной армией, есть лагеря, в которых живут семьи боевиков «Исламского государства», в частности, в окрестностях Рас-эль-Айна и Таль-Абьяда. Именно поэтому многие из тех, кто пытается выбраться из Аль-Хола, пытаются добраться до этих городов: сирийцы обычно едут из этих городов в свои родные места, а иностранные боевики направляются к границе, чтобы попытаться добраться до Турции и начать новую жизнь. В лагерях на территории SNA также наблюдалась контрабандная деятельность, как в случае с боевиком «Исламского государства» Мухаммадом Махмудом Хамадой, который был арестован за контрабанду участников программы подготовки «Щенки халифата» из этих лагерей.⁶⁸

Как и в случае с Ираком, очевидно, что ветераны «Исламского государства» из периода территориального контроля остаются на свободе и периодически арестовываются в Сирии. Более тревожным является то, что боевики «Исламского государства» продолжают поддерживать различные аспекты растущего повстанческого движения на востоке Сирии, например, закупая оружие, проводя разведывательные операции, занимаясь вымогательством и контрабандой. Эти данные также свидетельствуют о том, что «Исламское государство» по-прежнему заинтересовано в побегах из тюрем, чтобы освободить своих бойцов, задержанных на северо-востоке Сирии, а также в контрабанде женщин и их детей из лагеря Аль-Хол.

Внешние операции

С начала 2024 года «Исламское государство» как в Сирии, так и в Ираке участвовало в планировании внешних операций, чего не наблюдалось с момента максимального территориального контроля группировки. В частности, в 2024 году в Сирии было раскрыто три заговора и один успешный.

Первый случай произошёл в конце февраля, когда израильские службы безопасности арестовали четырёх палестинцев за изготовление примерно ста взрывных устройств. Глава ячейки изготовил взрывчатку, используя онлайн-руководства и инструкции, которые он получил от боевиков «Исламского государства» в Сирии. У ячейки также были штурмовые винтовки и пистолеты-пулемёты, и она планировала напасть на израильские войска на Западном берегу.⁶⁹

Впоследствии, в мае 2024 года, 18-летний гражданин России из Чечни был арестован за подготовку теракта на стадионе во время Олимпийских игр в Сент-Этьене, Франция. Он общался в интернете с боевиком «Исламского государства» из Чечни, находившимся в Сирии, и следил за стадионом перед своим арестом.⁷⁰ Затем, в августе 2024 года, российские власти арестовали шестерых человек, в том числе троих несовершеннолетних, в городе Назрань и селе Кантышево в Ингушетии за планирование нападения на православную церковь и силовых структур. Сообщается, что эти люди присягнули на верность «халифу» «Исламского государства» и получали инструкции от кураторов из Сирии.⁷¹

В частности, 23 августа 2024 года гражданин Сирии убил трёх человек и ранил восьмерых в результате нападения с ножом в городе Золинген в немецкой провинции Северный Рейн-Вестфалия. Перед нападением преступник записал видео, в котором присягнул на верность «халифу» Исламского государства и заявил, что нападение было местью за «резню мусульман» в Боснии, Сирии, Ираке, Афганистане и Палестине.⁷² Этот человек был родом из города Аль-Марийя в восточной части Дейр-эз-Зора, где он ранее был завербован для работы в офисе закята «Исламского государства» вместе со своим двоюродным братом. (Пятеро его родственников также стали членами «Исламского государства».) Это нападение было похоже на два предотвращённых теракта в Германии, о которых говорилось в предыдущем разделе, когда «Исламское государство» отправило двух отдельных боевиков из Ирака в Германию для совершения нападений с ножами. Поэтому не будет ничего удивительного, если в будущем мы увидим подобные заговоры, исходящие из Ирака или Сирии.

Будущее Исламского государства в Ираке и Сирии

Дальнейшее развитие «Исламского государства» в Ираке и Сирии во многом будет зависеть от будущего военного присутствия США в регионе. В связи с успехами в борьбе с терроризмом в Ираке иракское правительство хочет изменить свои отношения с Соединёнными Штатами в сфере безопасности с тех, что основаны на Глобальной коалиции, на чисто двусторонние.⁷³ Потенциальная проблема заключается в том, что мандат Глобальной коалиции обеспечивает правовую основу для действий вооружённых сил США в восточной Сирии совместно с Сирийскими демократическими силами, что, в свою очередь, помогает защищать границу Ирака от ячеек «Исламского государства». Однако двустороннее соглашение может лишить вооружённые силы США правовой основы для действий в Сирии.⁷⁴ Хотя «Исламское государство» уже не так сильно в Сирии, как десять лет назад, оно по-прежнему ведёт активную повстанческую деятельность и, без сомнения, воспользуется любым выводом американских войск.

Можно представить себе каскадный эффект неблагоприятных последствий: американские войска покидают северо-восток Сирии, Турция пользуется отсутствием США, чтобы усилить атаки на СДС, ⁷⁵ СДС покидают Дейр-эз-Зор, чтобы защитить курдское сердцевидное образование в Хасаке, а «Исламское государство» использует ситуацию, пытаясь освободить своих бывших боевиков из тюремной системы СДС (при этом режим Асада и его союзники, скорее всего, не смогут существенно подавить деятельность «Исламского государства» на своей территории).⁷⁶ Это вероятное противостояние может позволить «Исламскому государству» снова установить территориальный контроль на востоке Сирии и использовать эту территорию для возобновления повстанческой деятельности в Ираке.⁷⁷

В рамках усилий по предотвращению проникновения сирийских ячеек «Исламского государства» в Ирак правительство Ирака начало строительство бетонной стены вдоль протяжённой границы с Сирией.⁷⁸ Однако в настоящее время стена покрывает лишь 100 из 373 миль границы, и, что более важно, «Исламское государство», скорее всего, просто построит систему туннелей под стеной, если её когда-нибудь достроят. Иракские силы безопасности действительно уже обнаружили два туннеля «Исламского государства» длиной 50 метров и высотой 2 метра, которые служили командным центром в деревне Абу-Мария в районе Таль-аль-Афар.⁷⁹ Таким образом, маловероятно, что Ирак сможет полностью сдержать последствия возможного возрождения «Исламского государства» в Сирии.

Это тревожные признаки на будущее. Разделение двух театров военных действий, как пытается сделать иракское правительство, — это рецепт потенциального повторения истории, когда «Исламское государство» в Сирии набирает силу и вливает ресурсы в свои операции в Ираке. Хуже всего то, что это происходит на фоне запланированного вывода войск США из Ирака и Сирии в течение следующих двух лет. Соединённые Штаты продолжают наносить авиаудары по ключевым сетям «Исламского государства» по обе стороны иракско-сирийской границы⁸⁰, и неясно, могут ли такие операции проводиться в рамках какой-либо «загоризонтной» политики. Как стало очевидно после вывода войск из Афганистана, контртеррористические операции США могут быть ограничены враждебными или не сотрудничающими сторонами, такими как «Исламский эмират» «Талибана» в случае с Афганистаном (и режим Асада в потенциальном случае с Сирией).

В связи с этим, недавние перевороты в пораженном джихадизмом регионе Сахель в Западной Африке, в результате которых российские наемники заменили западных военных в поддержке контртеррористических усилий новых военных режимов в Мали, Буркина-Фасо и Нигере, указывают на другую возможность, если Исламское государство вновь возникнет в Ираке или Сирии: с учетом того, что Россия остается по соседству в Сирии и с учетом ужесточения отношений между Россией и Ираном (и ставленников Ирана в Ираке, постоянно желающих ограничить любое военное присутствие США в регионе), попросит ли Ирак Россию стать его ключевым покровителем в борьбе с терроризмом после вывода американских войск ? При таком сценарии Соединённые Штаты и их партнёры окажутся отрезанными от трёх основных горячих точек в мире, где наиболее активны джихадисты (Ирак и Сирия, Афганистан и Сахель).

Таким образом, ставки довольно высоки. Если Соединённые Штаты совершат ту же ошибку, что и в 2010 году, когда они вывели большую часть своих войск из Ирака, в Сирии и Ираке может вновь возникнуть угроза со стороны исламского государства, что повлечёт за собой глобальные последствия. Но, в отличие от 2014 года, Соединённые Штаты, возможно, не смогут решить эту проблему военным путём, а будут зависеть от воли враждебно настроенных игроков, у которых будет гораздо меньше возможностей для решения проблемы.