«Я чувствую себя виноватой перед своими детьми» - история женщины, вернувшейся из Сирии.

Согласно сообщению государственного советника Республики Казахстан Ерлана Карина в интервью американскому исследовательскому центру «Jamestown Foundation» с 2018 года в рамках спецоперации «Жусан» и через другие каналы c Ближнего Востока несколькими этапами эвакуировано 742 человека, в том числе 189 женщин и 516 детей. В этом году прошло 3 года с момента их возвращения на Родину. Женщина по имени Айгуль, вернувшаяся из Сирии с 2-мя детьми, рассказала нашей редакции, о тяжелом пути которым пришлось пройти ей и ее детям до возвращения в Казахстан.

- Прежде чем приступим к разговору о том, что было в Сирии, расскажите, как вы пришли к религии?

- Мой интерес к религии и трудности, которые я пережила, изменили мою жизнь на 180 градусов. По сути, я мало что знала о религии. Я девушка с севера Казахстана. В нашем доме не было никого, кто молился и интересовался бы религией. Я росла в русскоязычной среде. Со временем я закончила школу и уехала учиться на юг. После первой безответной любви и первых лишений я стала искать поддержку. Я попыталась ее найти в религии и пошла в мечеть, но большинство имамов говорили по-казахски и я, наверное, постеснялась будучи этнической казашкой задавать вопросы на русском. Поэтому я начала бороздить просторы интернета и всю информацию о религии получать онлайн.

 

- Айгуль, получается вы попали в сети религиозных фанатиков из-за религиозной неграмотности и влияния интернета?

- Получается что так. Как я уже говорила ранее, я начала впитывать всю религиозную информацию из интернета и социальных сетей. Там я познакомилась с людьми, которые были религиозными, праведными. Я начала вступать в различные чаты, сообщества. Там собирались верующие. Мы хорошо поладили с парнем из одной группы. Он жил в Турции. Он учил меня и каждый день очень красиво рассказывал об Исламе, проявлял заботу, и доброту. Я не заметила, как влюбилась. Со временем я захотела покрыться в хиджаб. Он присылал мне деньги и сказал, что тоже испытывает ко мне чувства и предложил совершить никах на расстоянии. Я конечно-же согласилась.

 

- А как на это отреагировали ваши родители?

- Я не говорила им об этом. Я просто сказала родителям, что уезжаю учиться за границу. Они не были против, тем более они жили в деревне, где, наверное, даже и не слышали о таких понятиях как хиджаб, никах и т.д.

Таким образом, я отчислилась из университета, собрала необходимые документы и полетела к своей, как мне казалось мечте. На тот момент я даже и не слышала про конфликт в Сирии. Прилетев в Турцию, мы с Кенаном (имя первого мужа) стали жить вместе. Спустя пару месяцев, на тот момент я уже была беременна, обострилась война в Сирии, и начались призыва помогать братьям стоить Исламский халифат. Кенан стал одержим этой идеей, и он решил, поехать и принять участие в газавате. У меня даже не было сомнений в правоте мужа, ведь для меня одобрение Аллаха заключается в довольстве мужа. Таким образом, мы оказались в одном из муаскаров (военных лагерей) на территории Шама. Там я родила нашего сына. Первые месяцы были довольно спокойными, но потом началось наступление сирийских войск. После чего, мы начали отступать, и случилось самое страшное, погиб мой муж. А я видела, что женщины без мужей в Сирии просто товар. Так, я стала вдовой с маленьким ребенком.

 

- Что было дальше? Почему вы не вернулись на Родину?

Сразу скажу, что уехать из лагерей было невозможно. Тех, кто пытался жестоко наказывали или прилюдно казнили…

Дальше чтобы хоть как-то выжить я совершила никах еще 3 раза. В Сирии очень тяжело, если с тобой нет мужчины. Незамужние женщины за людей не считаются. Живут в отдельных палатках. Им даже еду не дают. Чтобы не умереть с голоду, вдовы выходят замуж. От четырех замужеств у меня было трое детей. Один, самый младший скончался от болезни (плачет)… Условия были ужасные, антисанитария, бардак, постоянно кровь, раненные, взрывы, бомбежки. Когда вспоминаешь эти ужасы, и как люди живут у нас в стране, начинаешь ценить мир, свободу.

 

- Соболезнуем... Остальные дети сейчас с вами, сколько им было лет, когда они вернулись в страну?

- Слава Аллаху, сейчас оба моих сыночка со мной. Два мальчика. Когда мы вернулись домой, старшему было 4 года, а младшему 2 года.

 

- Война сильно влияет на детскую психику. Как детки вливаются в общество? Находят-ли общий язык со сверстниками?

- После возвращения из Сирии мы проходили реабилитацию в Западном Казахстане. С моими детьми работали психологи, да и со мной тоже, ведь пережить все ужасы войны сложно не только детям, но и взрослым. Это было трудное испытание. Прожить там 4 года и выжить это очень непросто. Сейчас с детьми все в порядке, но изначально они боялись громких звуков. Мой старший сын иногда просыпается ночью от страха.

Но, к счастью у меня активные сыновья, старший завел себе новых друзей. Бывают моменты, когда я чувствую себя виноватой перед своими детьми. Их детство началось в страхе, ужасе и бегстве. Никому не пожелаю такого.

 

- Ваши дети не спрашивают про своих отцов?

- Отцы двух детей разные. Оба погибли... Мои детки уже все понимают. Конечно, вырастить ребенка без отца очень непросто. Но, увидев смерть, я научилась ценить жизнь.

 

- Как вы смогли влиться в общество? И что бы вы посоветовали тем, кто мог бы, как и вы оказаться в сетях обмана и отчаяния?

- Слава Аллаху! Нас очень тепло встретили. После попадания в реабилитационный центр, со мной начали работать имамы, теологи, психологи. Сейчас я работаю, обеспечиваю себя и детишек.

На вопрос что бы я посоветовала, думаю я не тот человек, который имеет право кого-то чему-то учить. Но для себя я бы отметила, что, брать информацию об Исламе необходимо у имамов в мечетях, не слушать людей, которые считают себя лучше других и быть очень осторожными в вопросах религии.

 

- И завершающий вопрос, вы сейчас думаете о браке?

- Нет, пока даже нет времени об этом думать, потому что мне нужно растить двоих детей. Но мы не знаем, что нам уготовано впереди. Все по воле Всевышнего!

 

- Спасибо за интервью!