Что угрожает миру и стабильности в Центральной Азии

Сегодня в странах Центральной Азии происходят беспрецедентные процессы. О том, сможет ли Центральная Азия избежать масштабных конфликтов, новых и старых рисках и сценариях выхода из кризиса Ia-centr.ru рассказал ведущий научный сотрудник Центра евроазиатских исследований ИМИ МГИМО, профессор СПбГУ Александр Князев.

— В вашем телеграм-канале «Восточное ревю» вы часто пишите о конфликтах в Центральной Азии, как реальных, так и потенциальных. Какие из них являются самыми опасными?

— Если попытаться составить рейтинг вероятных конфликтов, я бы на первое место поставил вероятности не общерегионального уровня, а обратил внимание на происходящее внутри каждой из стран Центральной Азии. Скажем, пограничные территориальные конфликты возможны на многих участках границ, но они либо не имеют тенденций к обострению, либо очень локальны. За исключением, наверное, известного киргизско-таджикского конфликта, к завершению которого близких перспектив я абсолютно не вижу.

Хотя, конечно, любые подобные рейтинги всегда будут очень условны: в жизни современного общества слишком сложно взаимосвязаны очень разные субъективные и объективные факторы.

Например, относительно неплохо решаются вопросы водопользования, но возникают и такие долгоиграющие конфликтные ситуации, как в связи с переходом под юрисдикцию Узбекистана Андижанского (Кемпир-Абадского) водохранилища на границе Узбекистана и Киргизии. В общей картине открытых и латентных конфликтов в Центральной Азии формально-юридическое завершение пограничного урегулирования между Киргизией и Узбекистаном, несмотря на его внутриполитическое «послевкусие» в Киргизии, безусловно, является важным позитивным прецедентом.

ГИПОТЕТИЧЕСКИ СУЩЕСТВУЮТ ОСНОВЫ ДЛЯ КОНФЛИКТНЫХ СИТУАЦИЙ НА МНОГИХ УЧАСТКАХ МЕЖГОСУДАРСТВЕННЫХ ГРАНИЦ В РЕГИОНЕ, ХОТЯ ЭТА КОНФЛИКТНОСТЬ И СУЩЕСТВУЕТ В ОСНОВНОМ В СКРЫТОЙ, ЛАТЕНТНОЙ ФОРМЕ.

Например: между Туркменистаном и Узбекистаном на участке Лебапского вилаята Туркменистана и Бухарской и Хорезмской областей, на участке Каракалпакстана Узбекистана; между Туркменистаном и Казахстаном в регионе залива Карабогазбол и ряд других. И киргизско-узбекский пример можно считать положительным кейсом.

Однако, как и в случае с упомянутым водохранилищем в Киргизии, во многих случаях даже при завершенной делимитации и демаркации границ недовольство проведенной линией границы будет сохраняться у местного населения и может быть использовано, в том числе во внутриполитических целях. Так было в той же Киргизии, когда тема обмена спорными участками на границе с Китаем стала триггером будущего свержения президента Аскара Акаева.

— Насколько актуальны для Центральной Азии в 2023 году угрозы из Афганистана?

— Афганистан пока остается страной со слабой ролью государственных институтов, чему есть свои причины. И угрозы — а в настоящее время я бы говорил скорее о рисках — имеют в основе одну главную причину: слабость государственных институтов в стране, в силу которой на ее территории происходят бесконтрольные процессы.

Собственно, и сама действующая афганская власть является чуть ли не главным объектом для находящихся там террористических группировок — в первую очередь местного филиала небезызвестного «Исламского государства» (организация, деятельность которой запрещена в РФ).

В Афганистане оно принципиально не похоже на те близкие к армейскому типу формирования, которые действовали и действуют в Ираке и Сирии. Здесь это классические для региона мелкие группы, действующие по сетевым принципам. Эта сетевая модель подразумевает отсутствие четкой географической привязки, деятельность точечного характера по всему миру. Конечно, и Центральная Азия с ее существующими подпольными радикальными структурами в этой модели занимает свое далеко не последнее место.

Еще одним актором дестабилизации и ослабления государства в Афганистане являются так называемые антиталибские («Талибан» — организация, деятельность которой запрещена в РФ) группировки (их более двух десятков), имеющие — пока больше морально-политическую — поддержку западных стран. Оценить их деятельность как критически угрожающую существующему уровню стабильности в стране нельзя, они преимущественно виртуальны, вместе или порознь они способны стать какой-то реальностью исключительно при серьезной внешней поддержке — прежде всего западной, к которой они настойчиво и апеллируют.

Наша страна и еще ряд стран в регионе — Китай и Иран, Туркменистан, Узбекистан и другие — исходят из того, что правительству движения талибов* нет никакой альтернативы: нравится оно кому-то или нет.

Есть хорошие предложения со стороны иранских представителей, которые лично я всемерно поддерживаю: оказать помощь действующему правительству в противодействии тем силам, которые сориентированы на дестабилизацию в Афганистане.

Эскалация военного конфликта в стране, к которой стремятся как террористические группировки, так и «антиталибские* фронты», — это угроза безопасности и всей Центральной Азии, и России, а также КНР и Ирану. И помочь той государственной власти, которая есть, — значит, работать и на собственную безопасность. Можно помочь разведывательной информацией, обучением военнослужащих, какими-то средствами военно-технического обучения.

Я всё жду, когда до таких действий созреет, например, Региональная антитеррористическая структура ШОС, в формате которой это было бы вполне уместно…

В любом случае какие-либо угрозы со стороны Афганистана в отношении Центральной Азии в условном рейтинге я бы отнес на нижние строки. Артикуляции этих угроз уже десятки лет, но за исключением, пожалуй, проблемы наркотрафика, они, эти угрозы, так и не реализованы, чтобы считаться какими-то критическими для региональной безопасности.

В КОНЦЕ КОНЦОВ, У ВСЕХ СТРАН РЕГИОНА ЕСТЬ ОПРЕДЕЛЕННЫЙ РЕСУРС УСТОЙЧИВОСТИ В ОТНОШЕНИИ УГРОЗ ТАКОГО РОДА. А ЕЩЕ ЕСТЬ БЕЗУСЛОВНАЯ ПОМОЩЬ СО СТОРОНЫ РОССИИ — КАК В РАМКАХ ОДКБ, ТАК И НА ДВУСТОРОННИХ УРОВНЯХ, ВСЕ СОБЫТИЯ ПОСЛЕДНИХ ДВУХ ЛЕТ ЭТО БЕЗ ВСЯКИХ СОМНЕНИЙ ПОДТВЕРЖДАЮТ. В ТОМ, ЧТО КАСАЕТСЯ УГРОЗ АФГАНСКОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ, ЭТОГО БОЛЕЕ ЧЕМ ДОСТАТОЧНО.

На первое место среди реальных угроз безопасности и стабильности я бы вынес все-таки внутренние проблемы каждой страны региона.

Источник: crss.uz